СЕВКУР

Иных людей обида гложет

За неприметность средь друзей.

Но сколько их, входя в вельможи,

Подчас выходят из людей!

Стрелою взвился в небо лайнер,

Мы отправляемся в полет.

Камчатка ждет и ждет «Гипанис»,

Уютный славный теплоход.

Лечу, ландшафты представляю,

Далеких Северных Курил.

Волну цунами вспоминаю,

В то время здесь мой брат служил.

Ведь я в далеких, комсомольских

Весь Сахалин исколесил.

А вот Курил наших исконных

Как ни мечтал, не посетил.

Но вот лет семь тому впервые

На Итурупе побывал,

А через год на Кунашире

С поэмой в клубе выступал.

Ну, наконец, толчок, посадка,

И нас везут в Аэропорт.

Морозцем встретила Камчатка,

Берем такси и мчимся в порт.

В порту скучает наш «Гипанис»,

Где пассажиры? Где народ?

И мы по сходням, через кранец,

Бегом в каюты - кто вперед.

И тут случается накладка,

Наш теплоход ни тпру, ни ну,

То моя родина - Камчатка,

В ледовом держит нас плену.

А держит, как бы намекая,

Что ж ты денек не погостил?

Ведь здесь земля твоя родная,

Ну, хоть бы близких навестил.

Пришел буксир и, лед ломая,

Из плена нас освободил.

Под марш »Славянки», удаляясь,

Гудком в дорогу проводил.

Идем по бухте, вечереет,

Снежочек легкий повалил.

Вулканы шапками белеют,

Скрываясь в сумрачной дали.

А я гляжу и вспоминаю

Знакомый контур «Ключевской»,

«Три брата», что нас провожают,

И Петропавловск – мой родной.

Севкур нас встретил дружелюбно,

Слегка снежком припорошил.

В кафе приличном и уютном

Борщем отменным накормил.

А я за это уваженье

Стихи, поэмы им читал.

Но я читал без разрешенья,

Как позже в Мэрии узнал.

Как оказалось, здесь в СевКуре,

Для власти мы лихой народ.

А Вы побудьте в нашей шкуре,

В глазах читаю перевод.

Нам Ваших сказок и рассказов

Категорически - Не нать.

А посему даем наказы

Вас в клуб и в школу не пускать.

От этих слов мне стало грустно,

Когда бы не было смешно.

Дурит чиновничья верхушка,

Души понять ей не дано.

Иду, однажды, мимо школы,

Навстречу несколько ребят.

Шумят, кричат, настрой веселый,

Прочел им сказку, два стишка.

И школьник, сказкой очарован,

Взяв книжку, приглашает в класс.

Я объяснил ему, что в школу

Мне путь заказан, есть приказ.

Вздохнув, детишки присмирели.

Переглянулись и пошли.

И как то сразу повзрослели,

Так показалось со спины.

А я читал стихи повсюду,

В кафе, на улице, в дворах.

Приятно, что стихи здесь любят,

И любит сказки детвора.

Читать, конечно же, приятней

В просторном клубе и в тепле.

Там тон и дикция понятней,

Сидишь без шубы, налегке.

Но не дано нам здесь, в Севкуре

Общенья радость испытать.

И приобщиться к той культуре,

Что учит ближних понимать.

Чиновник – сноб не понимает

Порывов творческой души.

Ведь он народом управляет,

На кой ему мои стихи.

Хотя, ведь в гости приглашали,

Чего уж там греха таить.

С душою чаем угощали,

С желаньем слушали стихи.

Да и на Радио позвали,

Сказав, что творчество - для всех,

Тем атмосферу мне создали,

И я имел большой успех.

А дни идут, пора в дорогу,

Но теплохода что – то нет.

Метель вселяет в нас тревогу,

Грозит циклоном Интернет.

А время над пургой не властно,

Оно идет, себе, идет.

Но , наконец, через ненастье,

В Севкур приходит теплоход.

Стоит он день, другой и третий,

Метель, волна, посадки нет.

Резвятся по сугробам дети,

И непреклонен Интернет

Грущу, Камчатку вспоминаю,

Ледовый плен и самолет.

Теперь Курилы не пускают,

На помощь людям вертолет.

Бреду сквозь ветер, снег и стужу

С мечтою только об одном.

Что это здесь последний ужин,

А утром, все же, отойдем.

И надо ж этому случиться,

Всевышний мне опять помог.

Чуть свет, соседка в дверь стучится,

Ура! Отходит теплоход.

Вот джип загружен, мы в дороге,

Порыв пурги, большой затор.

И мое сердце вновь в тревоге,

Не опоздаем ли на борт.

Но вот он пирс, стоит «Гипанис»,

Идет снежок, в душе сумбур,

Бросаем сумки через кранец,

Взошли на борт, прощай Севкур!

Гудок, свисток, пробиты склянки,

Бортпроводник забрал билет.

И под «Прощание славянки»

Нас приглашают на обед.

Из бухты вышли, закачало,

Уж на ногах стоять нельзя.

Морально лишь одно спасало,

Что все ж домой идем, друзья.

А море злилось, завывало,

И било в борт стальной волной

Вокруг гремело, грохотало,

Вселяло страх перед судьбой.

Две сотни миль мы шли не двадцать,

А тридцать и каких часов.

Устал желудок надрываться,

И не дозваться сладких снов.

Летали стулья, бились двери,

И корпус судна скрежетал.

Вода была уже в постели,

Иллюминатор не держал.

И все же мы держались стойко,

Никто не ныл и не стенал.

Не выражался непристойно,

Хоть повод этот шторм давал.

Но вот болтанка прекратилась,

Корабль будто бы стоял.

И тут Камчатка появилась,

«Три брата», бухта и причал.

На пирсе местные встречали,

А мысль одна – скорей в отель.

Скорее в номер, не до чаю

Буквально плюхнуться в постель.

Ну а с утра звонок – партшкола,

И ведь не скажешь – Не хочу.

Здесь все серьезно, без прикола,

Хабаровск ждет и я лечу.

Курилы, выборы, учеба,

Обычной жизни суета.

Хоть впечатлений разных много,

Но вот с дорогой маета.

Так пролетел в поездках месяц,

И я в Севкуре побывал.

Узнал, как любят сказки дети

И власть «народную» познал.

Миг ожиданья и посадка,

Окончен долгий мой вояж.

На этом месте, столь приятном,

Я завершаю свой рассказ.