Из монолога смерти Маркуса Зузака: «Они были французы, они были евреи, они были вы».

Я иногда задумываюсь и понимаю, как хорошо живется глупым и беспощадным.

Я задумываюсь о горе.

О том, как люди теряют родных, как остаются в инвалидных креслах, как умирают от тяжелых болезней в одиночестве.

Дети. Они же Вам еще ничего не успели сделать. За что вы их так? У меня есть одна знакомая, которая сделала больше 6 абортов. Вы что-то хотели спросить про мозги и предохранение? Не всем дано, знаете ли. Но к ней я отношусь лучше, чем к тем, кто рожает и пишет отказную тутже.

Или растят их. Своих родных. Со всей большой людской ненавистью к этому миру. Бьют, матерят, винят в своих проблемах. Спустя 20 лет удивляются жестокости молодежи.

Наши мамы и папы. Не все они одинаково хороши. Если Вас родили, вырастили более или менее нормальным человеком и постарались дать дорогу в жизнь, то вы должны быть благодарны по гроб жизни. И когда отличные мамы и папы доживают свою старость на пенсию и одни, все еще оправдывая своих детей, я хочу пожелать этим детям всего лишь бумеранга.

Недавно поднимала бабушку, которая упала с авоськами на льду и не могла подняться. Ходит бабушка с палочкой за продуктами всегда сама. Есть бабушки, которые сами ходить не могут. И никто им ничего не носит. Есть и просто те, кто ржет над дедушками сварливыми, как это модно говорить «троллят» их. Наши умные воспитанные граждане.

Животные. «— Люди забыли эту истину, — сказал Лис. — Но ты не должен ее забывать. Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили» (с). Сент-Экзюпери был чертовски не прав. Плевать. Выкидывают, выбрасывают. Вещь. Нет, не животное преданное с душой. А вещь, которую можно выкинуть. Я опять не знаю, как лучше. Может быть, стать гуманнее и хотя бы усыпить? Зачем мучить живое, умирающее от голода, холода или разгрызения на части?

Еще много всего. Слишком много. Слишком много зла. И еще больше ужасающего равнодушия, которое еще злее. Мы проходим мимо умирающих. Мы только вздыхаем тревожно от таких историй, но отмахиваемся проходя мимо. Тяжесть. Такая тяжесть. Плечам и сердцу тяжело.