Стою в луже по локоть.

Сверху падает копоть.

Кто я?

Хайку.

Корнейчук вступил в лужу.

"Это, конечно, лучше, чем вступить в партию" - подумал он. "Но всё равно приятного мало".

А как много людей вокруг хотело, чтобы Корнейчук вступил в партию! Активист, оптимист, вечно на месте не стоист и на попе не сидист, в любовных делах немного мазохист - идеальный вариант для партии "Любителей и почитателей таланта руководителя партии" (сокращенно ЛПТРП).

Но Корнейчук не шел в партию - ни за плюшки, ни за пончики, ни даже за пахлаву. "Ни в лужу, ни в говно, ни в партию!" - говорил Корнейчук. И его слово было твердо. До этого момента.

Сегодня Василий шел бодрым шагом по направлению к булочной. Рядом шла дама с большим бюстом с дамой поменьше - наверное, дочерью. Дочь глупо посмеивалась, мать рассказывала что-то грубым басом. Они обсуждали всё - новые веяния, новые новости, старых старух и среднюю середину Средиземноморья. "Вчера на заседании партии..." - как громом среди ясного неба долбануло Корнейчука высказывание большой дамы. "И вы, женщины, туда же... - с горечью прошептал Корнейчук уходящим дамам.

И тут на его пути встретилась она - таинственная, загадочная и... теплая. "Плюх!" - успела произнести лужа. "Ипатьевский дом!" - успел произнести Корнейчук, который считал себя большим интеллигентом. "А она очень теплая"! - подумал он. И мир рухнул! "Ни в лужу, ни в говно, ни в партию!" - кричали его принципы. "Очень теплая!" - елейным голосом отвечало предательское тело. "Ни в лужу, ни в партию" - "Теплая!". И он сдался.

Корнейчука встретили радостно. Близжайшие руки руководителя партии открыли для него партийные двери, выдали билет за номером 1756-Ё и провозгласили "Честью и совестью". Ноги Корнейчука теперь были в тепле, слова более мягки, а честь и совесть были закреплены за партией "Любителей и почитателей таланта руководителя партии" - сокращенно ЛПТРП.