|
|
|
|
|
|
|
|
Sappho Fifi Catberry |
Написано много. По существу - мало. Лучше не читайте, а то я как-то нервничаю, всё-таки всё моё отношение к большим городам между строк.
Сегодня будет отличный день! Люся проснулась рано, даже раньше будильника – а это редкость. Солнце светило в окно так, будто не дотягивалось до белой рамы и всё пыталось заглянуть в мутную от утреннего пара комнату. Однако ему удавалось не только проникнуть в комнатку, но и оставить в ней свои следы: мягкие тени на старых обоях, пылинки, кружащиеся в толще пространства, белые полосы-блики, тянущиеся от самого стекла, до первого препятствия на пути этих лучей.
Будильник всё так же настырно повторяет слова «с крыши город светился дальше, с крыши города было больше…», но Люся, хотя и дошла уже, весьма бодро, до кухни, не отключает его. Этот день на самом деле будет особенным, он – единственный и больше никогда не повторится. Сегодня – выпускной в институте. Странно, но Люся ждала его, чуть ли не с 11 класса, представляла, как будет себя вести, что будет говорить…
А завтра утром она уже будет полностью взрослым человеком: перед ней будет только горизонт, и пускай его не видно за множеством домов, автострад, баннеров с рекламой. А сейчас надо только крепко позавтракать, чтобы не заснуть через полчаса в метро.
Борис наверняка не разделил бы настроений Люси. Он, как и в любой учебный день, начиная с пятого класса, проспал. Его будильник не пел, а скрежетал каким-то электрическим тоном, явно установленным «по умолчанию» в доисторическом телефоне. «Стереотипно нищие студенты не покупают себе навороченные телефоны», - подумаете вы. На самом деле, вы просто не знаете е какой человек Борис. Наверное, очень практичный, рас не швыряет деньги на ветер и пользуется даже старым телефоном без зазрения совести, а может просто не любит ничего менять в своей жизни. Хотя, впрочем, его практичность никак не относится к этому важному, жизненно важному дню.
Борис выпил чашку чаю с лимоном и сахаром. Бутерброд с сыром, нет, не выпил, а съел. И, собственно, не мучая себя ничем, кроме чистки зубов и разглаживания мятой рубахи руками под пиджаком, отправился в шумный, уже давно проснувшийся город.
Город на самом деле уже давно как бодрствовал. Шумели машины, молчали пробки на самых «конфликтных» улицах, земля уходила из-под ног от проносящегося где-то в десятке метров ниже поезда метро. Вот это самое странное ощущение – сложно понять, тебя ли шатает от утренней дремоты, или всё же быстрая змея мчит полусонных людей в разные точки.
Оглядываешься по сторонам и невольно ощущаешь себя в клетке. Нет, в гигантском городе, который построили из конструктора «Лего» - кругом многоэтажки, много-многоэтажки, превосходящие на 15-20 этажей своих старых родственниц, построенных в далёкие девяностые годы. Тепло, и греет ни сколько солнце, сколько бетон зданий, успевший напитаться утренними лучами. Всё движется вокруг огромного центра, подобно электронам в атоме, всё движется, как на карусели, вокруг бесконечного МКАД’а.
День сначала говорит громко, бодро, смело. Потом уходит на обеденный перерыв, жуёт громко в ближайшем Макдоналдсе, возвращается и уже с ленцой что-то пытается нам объяснить, втулить, если можно так выразиться, словно он – консультант фирмы орифлейм, заинтересованный в продаже очередного «живительного» крема. А затем он начинает утихать в преддверии конца рабочего дня, включает бэкграундом гудки машин, застрявших в многострадальных пробках. Наслаждается закатом, мелькающим между огромными рекламными стендами, призывающими зайти в Эльдорадо и купить супер-дешёвый холодильник, заглянуть по пути в Икею, а еще непременно посетить Ашан, чтобы было, что запихнуть в свой желудок сегодняшним вечером.
Наконец, солнце добирается «домой», шаркает по линолеуму у «кровати», закатывается за горизонт и устало, как все жители, укрывается «одеялом» из облаков, исчезая полностью.
Праздничный вечер. Люся переделала все нужные дела и уже несколько часов подбирает наряд для последней в её жизни студенческой вечеринки. Потом еще час на прическу и, естественно, два часа на то, чтобы добраться до ресторана. Главное, чтобы без сюрпризов…
Боря ведёт себя необычно. Он, подобно Люсе, выбирает целых сорок минут рубашку и галстук. В такие моменты он сожалеет, что родился единственным ребёнком и не имеет сестры, которая бы всё отгладила, приготовила, подобрала галстук в отсутствие мамы. Мужчинам живется отчасти легче – не надо тратить час на прическу, поэтому, использовав это лишнее время на Интернет, Борис тоже отправляется в путь: сначала к станции метро, потом к троллейбусной остановке.
Шумный зал ресторана оглушает, нервирует. Совсем не так Люся представляла этот день. Она всё стояла в стороне одна и ждала, когда Борис подойдёт и составит ей компанию. Когда, как прежде, можно будет обсудить с ним эту никчемную атмосферу, пьяных однокурсников. А еще в Люсиных мечтах он обязательно должен был пригласить её на танец. Зачем же она делала прическу, выбирала платье, даже надела высокий каблук (что и заставило её стоять, не двигаясь, в страхе упасть при всех)? А он стоит поодаль, тоже о чем-то думает, пытается уже битый час осушить свой первый бокал с напитком. Наверное, не суждено Люсе сегодня у всех на глазах покрасоваться нарядом, макияжем и, вообще, собой во время медленного танца.
Борис теребил маслину в бокале и обдумывал в это время разные фразы в голове. «Может, лучше сделать комплимент? Или просто уронить что-то рядом... Еще один медленный танец. Да, сейчас я подойду. Хотя, нет, ей будет неинтересно, она наверняка всё еще злится, сразу откажет мне…»
Уже и вечеру захотелось спать, ночь давно проснулась и была готова сменить его. Парочки исчезали из-под фонарей, лавочки наполнялись бездомными, готовящимися ко сну, из ресторана расходилась загулявшаяся молодежь, кто-то ловил такси, кто-то прогуливался пешком до троллейбусной остановки, каждый пытался как можно скорее доползти до своего дома, квартиры, кровати.
Люся уехала на машине с одной из знакомых. Наверное, у неё она и переночует – совсем не так, как планировалось изначально, правда?
Боря брёл в полусне до ближайшей остановки, но потом решил вызвать такси. Больше он не помнил ничего, а ведь даже первый бокал прикончить до дна не удалось…
Жизнь в большом городе подобна улью: много пчел стараются ради какой-то цели, грезят ею, думая, что вот она – настоящая счастливая жизнь. А потом, через некоторое время, несчастные полосатые умирают, так и не поняв, достигли ли своей цели, исполнили ли волю своей Царицы в полной мере? Мы живём точно так же. У нас у каждого свой улей: наши друзья, работа, окружение, проблемы. Он гудит, движется, постоянно меняется. У нас у каждого свой босс, умеющий «тонко» намекнуть, когда нужно задержаться на работе для получения премии. Мы ставим себе кучу задач, идём к своим целям, но порой забываем, что нужно выполнить из-за наплыва новых обязанностей. Мы строим маленькие соты и думаем, что счастливы в своей семье. Мы – винтики огромной системы, и это уже давно не новость для вас.
Почему Борис и Люся не родились в деревушке, в маленьком городке, где за один день можно пару раз встретить одного и того же человека? Они не виноваты, что были заброшены властной рукой в эту громадную русскую рулетку. Они живут в одном городе, в одном, разве что, очень большом городе. Они живут, зная, что каждый из них «где-то рядом» и, возможно, даже надеются на встречу.
В очередной пасмурный весенний день из метро вышел мужчина лет сорока пяти. В пальто, шляпе, очках – обыкновенный, ничем не выделяющийся из серой массы, он одолевал ступеньку за ступенькой, наступая на уже успевший обсохнуть от снега бетон. Тротуары вечером полны людьми: зрелые мужчины и женщины возвращаются с работы, молодёжь только выходит на улицу перед весёлым вечером, мамаши тащат своих маленьких детей из детских садов – всё идёт своим чередом, нет ничего необычного, и кажется, что ничто необычное никогда не заглянет на эти страницы серости и предсказуемости.
- Боря! – женский голос пытался вторить шуму машин.
- Борис, обернись!
После вынужденной остановки Борис увидел женщину его возраста. Невысокую, в приталенном пальтишке, с платком на голове, достаточно ухоженную и находящуюся в своём возрастном промежутке.
- Здравствуй…те, Борис. Ты меня не узнаёшь, что ли? Это я, Люся. Мы с тобой вместе учились.
- В школе? На сколько я помню, у меня в классе не было Людмилы. Вы, наверное, ошиблись. – Борису пришлось приклеить на лицо снисходительную улыбку. – Постойте, Люся… Люда, неужели ты? Инженерный факультет, за мной сидела!
- Конечно, это я. Ты очень изменился, столько времени прошло... А где ты был? Я же помню, мы жили-то всего в нескольких районах друг от друга, но даже ни разу не встретились за это время.
- Да где я был, тут был. Из Южно-Сахалинска всего раза три выезжал. Маму проведать, да пару раз в командировку. Я думал, ты заграницей живёшь, ты же ею грезила…
- Тут был, говоришь… - в некоторой прострации повторила Люся. А я всё ждала, когда же мы встретимся, а ты и на самом деле был рядом…
|
|