…очаровательна, необузданно и безостановочно кручу шар под названием «Земля» оптимизмом и юмором, а также унаследованным от Карлсона пропеллером в заднице.

самый тошнотворный рассказик из всего сборника Бегбедера вроде. (9 мая 2009 14:53)

Чувствую, что сейчас снова заплачу, стоит только вспомнить эту историю. Но мне очень нужно ее рассказать: есть люди, которым мой пример мог бы сослужить добрую службу. Тогда у меня, по крайней мере, будет иллюзия, что я разрушил самую прелестную в моей жизни любовную историю не вовсе зазря.

Все началось с шутки. Помню как вчера. Я ее спросил, может ли она доказать мне свою любовь. Она ответила, что готова решительно на все. Тут я улыбнулся, и она тоже. Если бы мы только знали!

И конечно, с того дня все пошло наперекосяк. Прежде мы занимались любовью без устали и ни о чем ином не помышляли. Других доказательств любви нам не требовалось. Как выпить стакан воды – только приятнее. И жажда не утихала. Стоило ей на меня поглядеть, и мой живчик просыпался. Она приоткрывала губы – мои тотчас туда приникали; ее язык лизал мои резцы, у него был пряно‑клубничный привкус; я запускал пятерню в ее волосы; ее ладонь ныряла мне под рубашку и гладила спину; наше дыхание учащалось; я расстегивал ее черный кружевной лифчик, выпуская на волю соски; у них был вкус карамелек; ее тело было как кондитерская, как магазин самообслуживания, где я не спеша прогуливался, примериваясь, к чему приступить сначала: к влажным трусикам или к грудям (две в одной упаковке); когда мы поддавали жару, нас уже нес поток со своими приливами и отливами, а когда кончали, я орал ее имя; она – мое.

Точка с запятой – очень эротичная штука.

Мы были самой что ни на есть влюбленной парочкой. Все оборвалось, лишь только мы решили, что любовь нуждается в доказательствах. Как будто просто заниматься ею было недостаточно.

Начали мы с пустяков. Она просила меня на минуту задержать дыхание. Если мне удавалось, значит, я ее люблю. Ну, это нетрудно. После этого она оставляла меня в покое на несколько дней. Но тут наступал мой черед.

«Если ты меня любишь, подержи палец над огнем и не убирай, пока не скажу».

Она меня любила, точно. Мы очень веселились, обхаживая волдырь на ее указательном пальце. Чего мы не подозревали, так это что суем пальчик в шестерни адской машины, от которой добра не жди.

Теперь каждый поочередно пускал в ход свое воображение. Вслед за цветочками появились и ягодки. Чтобы доказать ей мою любовь, я должен был в порядке перечисления:

– полизать ночной горшок;

– выпить ее пи‑пи;

– прочитать до конца роман Клер Шазаль;

– продемонстрировать мошонку во время делового завтрака;

– дать ей сто тысяч франков без права к ней прикоснуться;

– получить от нее пару пощечин при всем честном народе в кафе «Марли» и снести это безропотно;

– десять часов простоять запертым в шкафчике для метел и тряпок;

– прицепить к соскам металлические прищепки‑крокодильчики;

– переодеться женщиной и сервировать ужин для ее подруг, пришедших к нам в гости.

Со своей стороны, проверяя, сильно ли она меня любит, я заставил ее:

– съесть на улице собачий помет;

– проходить с жесткой резиной в заду три дня, а в клозет ни‑ни;

– посмотреть с начала до конца последний фильм Лелюша;

– без анестезии сделать себе пирсинг между ног;

– сходить со мной на вечерний прием и смотреть, изображая, что все в порядке, как я одну за другой лапаю ее подруг;

– отдаться тому самому псу, чей помет она ела;

– целый день в одном белье простоять привязанной к светофору;

– в свой день рождения вырядиться собакой и встречать лаем каждого гостя;

– явиться со мной в ресторан «Режин» на поводке.

Лиха беда начало: нас охватил охотничий азарт. Но это еще цветочки. Ибо затем по обоюдному согласию было решено, что мы вовлекаем в наши любовно‑боевые операции третьих лиц.

Так, в один из дней я привел ее к моим знакомым, склонным к садизму. С завязанными глазами и в наручниках. Перед тем как им позвонить, я освежил в ее памяти правила игры:

«Если попросишь перестать, значит, ты меня больше не любишь».

Но она и так все знала назубок.

Трое моих приятелей начали с разрезания ножницами ее одежды. Один держал ей локти за спиной, а двое других кромсали платье, лифчик и чулки. Она чувствовала прикосновение к коже холодного металла и содрогалась от тревожного ожидания. Когда она осталась голышом, они принялись ее оглаживать везде: грудь, живот, ягодицы, киску, ляжки, затем все трое поимели ее и пальцами, и еще кой‑чем, сперва по отдельности, а затем все разом, кто куда; все это у них вышло очень слаженно. После же того, как они все вместе хорошенько позабавились, пришел черед вещей серьезных.

Ее руки привязали над головой к вделанному в стену кольцу. Повязку с глаз сняли, чтобы она могла видеть кнут, хлыст и плетку‑семихвостку, затем ноги примотали к стене веревками и снова завязали глаза. Мы хлестали ее вчетвером минут двадцать. К концу этого предприятия было трудно определить, кто больше устал: надрывавшаяся от криков боли и жалобных стенаний жертва или палачи, вымотанные этой поркой. Но она продержалась, а следовательно, продолжала меня любить.

Чтобы отпраздновать все это, мы поставили ей отметину раскаленным железом на правой ягодице.

Затем настала моя очередь. Поскольку я ее любил, мне предстояло выдержать все не дрогнув. Долг платежом красен. Она повела меня на обед к одному своему «бывшему», то есть к типу, которого я заведомо презирал.

В конце обеда она изрекла, глядя ему в глаза: «Любовь моя, я тебя не забыла. – И, кивнув в мою сторону, продолжала: – Этот недоносок никогда не восполнит мне того, что мы некогда с тобой пережили. Вдобавок он такое ничтожество, что будет смотреть, как мы занимаемся любовью, и не пикнет».

И я не двигался с места, пока она седлала моего злейшего врага. Она поцеловала его взасос, поглаживая рукой его член. Он в изумлении уставился на меня. Однако коль скоро я не реагировал, он в конце концов поддался ее натиску, и вскоре она насадила себя на его инструмент. Никогда ни до, ни после я так не страдал. Хотелось умереть на месте. Но я продолжал твердить себе, что эти муки – доказательство моей любви. Когда же они завершили дело обоюдным оргазмом, она обернулась ко мне в изнеможении, истекая потом, и попросила меня удалиться, поскольку им захотелось все начать сначала, но уже без меня. Я разрыдался от ярости и отчаяния. Я умолял ее: «Сжалься, потребуй уж лучше, чтобы я отрезал себе палец, но только не это!»

Она поймала меня на слове. Мой соперник лично отхватил мне первую фалангу левого мизинца. Это было чудовищно, но не так ужасно, как оставлять их наедине. К тому же потерять возможность ковырять в ухе левым мизинцем – не такая уж большая жертва в сравнении с приобретением рогов от такого пошляка.

Но после этого наша любовь потребовала новых, еще более внушительных доказательств.

Я заставил ее переспать со своим приятелем, у которого была положительная реакция на СПИД. Притом без презерватива (во время одной ночной оргии).

Она попросила меня ублажить ее папашу.

Я вывел ее на панель. Дело было на авеню Фош; ее там застукали легавые, а потом изнасиловала целая бригада патрульной службы плюс несколько ошивавшихся рядом бродяг, а я и мизинцем не пошевелил – тем самым, что она мне оттяпала. Она же засунула распятие мне в анус во время мессы на похоронах моей сестры, предварительно приказав трахнуть покойницу.

Я перетрахал всех ее лучших подруг у нее на глазах.

Она заставила меня присутствовать при ее бракосочетании с сыном богатого биржевика.

Я запер ее в погребе, где кишели крысы и крупные пауки.

Не умолчу и о самом паскудном: она зашла в своих извращениях так далеко, что заставила меня пообедать тет‑а‑тет с Романой Боренже.

На протяжении года мы проделали все, решительно ВСЕ.

Были уже почти не способны придумать что‑либо новенькое.

И вот однажды, когда настал мой черед ее тестировать, я наконец нашел высшее ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЛЮБВИ.

Отметавшее все сомнения насчет того, что она может когда‑нибудь меня разлюбить.

Нет‑нет, я ее не убил. Это было бы слишком просто. Мне хотелось, чтобы ее муки не прекращались до конца дней, ежесекундно свидетельствуя о ее неугасимой любви до последнего вздоха.

Поэтому я ее бросил.

И она никогда меня больше не видела.

С каждым днем мы все сильнее страдаем и рвемся друг к другу. Мы льем слезы уже многие годы. Но она, как и я, знает, что ничего изменить нельзя.

Наше самое прекрасное доказательство любви – вечная разлука.

мужчины. (8 мая 2009 12:58)

Бывают мужчины, из которых ты вырастаешь, как из детских платьев.Это не значит, что ты становишься лучше или хуже него, просто ты становишься другой, тебе становится с ним не по пути. Ты сидишь с ним в кафе, пьешь зеленый чай, ведешь разговоры не о чем и понимаешь что все…Стоп… Он тебе не интересен. В какой момент это случилось, почему именно так, ведь еще вчера он был для тебя недосягаем, а теперь тебе этого уже и не надо. А ведь он остался тот же с теми же привычками, какие тебя умиляли, с тем же протяжным немного посаженым голосом, который тебя так возбуждал, с теми же немного вальяжной манерой поведения которую ты считала его изюминкой. Только тебя это уже не заводит, тебе это уже неинтересно. Очень тяжело натягивать платье, которое тебе мало, с которого ты уже давно выросла.

подростки 21 века. очень актуально, советую прочитать. (8 мая 2009 12:50)

МЫ....
...жертвы интернета и табачной продукции,
живущие сегодняшним днём и не знающие,что будет завтра.
у нас нет будущeго,мы его разбили.
мы подростки 21 века.
если в 20 веке боялись серийных убийц,то в 21 все боятся нас.
у нас наш мир,
где нет денег,нет домофона.мы все привыкли вышибать железную дверь с ноги.бессоница.сидим в интернете.
интернет-зависимость романтичное слово,ему не хватает мундштука и длинной сигареты.
глупые.пьём энергетики,дешёвые слабоалкогольные коктейли,пиво в 14 лет,и каждый говорит,что жрёт таблетки,хотя пробовал лсд только раз.мы все такие крутые,что блюём в туалете на дне рождения.
в 40-х sex beer and Rock'N'ROLL,
в 90-х sex drugs and Rock'N'ROLL,
а что придумаем МЫ?
подлые твари,завидуем лизе из 11 потому,что у неё личный водитель,частный дом и красивые шмотки,
а мы дети подземелья.
едем на метро туда-обратно,туда-обратно.
на подсознательном уровне мы все ROCK звёзды.
мы все такие пафосные и от нас вкусно пахнет духами.
мы любим умные фразы и умные книги.
падонки и ублюдки.
фраза один за всех и все за одного с нами не прокатит-
каждый сам за себя.
в 15 трахаемся со всем,что передвигается и то,не во всех случаях с тем,что передвигается.
никогда не задавались вопросом,а что делали наши родители в 15?
играли в куклы и то,одна кукла приходилась на одного из сотни.
сопливые дебилы.
придумали Эмо.
это так круто,теперь они не просто подростки,теперь они Эмо:
плачут,ноют,носят чёрно-розовые шмотки и их не называют плаксами,их называют Эмо.
мы любим индастриал и инди,
а сами не прочь послушать хим и бритни.
но надо же хоть как-то выпендриться и сказать такие красивые,неординарные слова:"я слушаю индастриал"
мы подростки 21 века.
девочки влюблённые в анорексичных высоких мальчиков с тоненькими ножками.
мальчики влюблённые в мальчиков.
девочки похожие на мальчиков.
мальчики похожие на девочек.
когда старенькая бабушка нас перепутала на улице с противоположным полом
мы с такой гордостью об этом рассказываем друзьям.
влюблённые в отражение в зеркале и в мальчика на фотографии из интернета.
в душе каждый мечтает о пластике,но никогда не решится на этот шаг.
мы так зависимы назависимостью
и мы любим Лондон потому,что звучит красиво,дождливо и музыкально.
мы пропаганда нестандартности и индивидуальности,
такие сильные фальшивки.
в душЕ слабые,нуждающиеся в ком-то.
в дУше часами и почему-то не мастурбируем.
замкнутые в себе,
ведь если откроемся нас никто не поймёт.
нас никому не жалко.
нас ненавидят и не ставят в пример младшей сестре.
мы такие странные и красивые,
задумчивые,умные,глупые.
иногда наивные.
но в большой мере мечтатели.
мы летаем во сне и в жизни.
мы подростки 21 века
мы боль,хрупкость и лживая уверенность

-интернет- (8 мая 2009 12:47)

Мы не находим слов и ставим смайлики. Мы боимся сказать... и ставим виртуальные сердца. На статус quot;он-лайн quot; мы реагируем, как будто человек рядом с нами. Мы не задумываемся, нажимая ctrl+enter, потому что пальцы сами помнят эту комбинацию. Вместо слов мы посылаем ссылки, где все это уже сказано. Мы узнаем человека по статусу ICQ и по цитатам дневника. Мы думаем, что знаем людей, забывая что это лишь виртуальный мир. Мир, где улыбки уже ничего не значат, мир, где можно сказать quot;все хорошо quot;... и тебе поверят. Мы живем, учимся, работаем... чтобы когда наступит ночь, возвратиться в этот мир. Мир, который строим сами. Мир, где друзья формируются quot;лентой друзей quot;, в котором можно удалить человека из жизни простым нажатием Detele. Это так банально... и так просто ...

... (8 мая 2009 12:44)

Уничтожаем себя каждый день. Даём повод окружающим,
а они этим пользуются. Мы открываем двери только за тем,
чтобы врезать в перешагивающее через порог лицо. Мы давно
перестали слушать то, что нам говорят. Мы интересуемся только
собой, собой, собой и еще раз собой. Это так похоже на " поколение XYZ ", верно? Это уже почти беспонтово и почти неинтересно. Это уже не волнует СМИ, но задевает парочку бабулек, сидящих на скамейке у подъезда. " 99 франков " за ваши сладкие сердца и ни гроша за ваши гнилые души.

сумашествие * (27 марта 2009 20:27)

Значит так, я люблю неординарные вещи, хорошо одетых людей, что не подразумевает в себе, что это должны быть обязательно дорогие вещи, но так же и не указываю на то, что это может быть всякий дешевый хлам. Что я понимаю под словом одетых «хорошо», ну это понятие растяжимое, и для каждого свое. Мне нравится: ню-рейв, джапен стаил, брит стаил, стрит стаил, байер, твое маленькое сумасшествие, думба-юмба! сам себе стилист, грозные антидевочки в маленьких, веселых, ярких, простых на крой платицах, треш,но умеренный, майки и футболки с принтами, кроссовки, кеды, сникеры, слипоны, тапочки домашние, ванные, кухонные, балетки, тупо валенки и манящие меня сапоги –это друзья человека, при виде которых я схожу с ума. Что касается тапок, то они не приводят меня в экстаз, но они все равно, не мои, а ваши друзья! Джинсы, клетка, вещи в клетку, цвет + необычное сочетание цветов, брюки черные зауженные, «ХОЧУ большой прикольный мягкий свитер», каблуки, иногда тоже очень хорошо, главное, чтобы человек смотрелся на них. Очки, очки 90-х, оправа для хорошо видящих, но любящих вые*, спокойная, но стильная одежда, как марка muji (хороши японцы), «спустите джинсы немного ниже, у меня попа толстая», аксессуары, они должны быть в тему или без нее, яркие, веселые, необычные, «злые», «добрые», с логикой и с ее отсутствием, кофты –кенгуру, плюш, полный фиг, ради капюшона, чтобы грело. «Я не очень хорошо одеваюсь, а это моя любовь!» Водолазки,НА ЗАМЕТКУ ДЕВУШКАМ(ха-ха): «в этой обтягушке, ГРУДЬ почему-то кажется БОЛЬШЕ, и меня это реально бесит и этот открытый живот, спрячьте его». Кепки, шапки, шапки, которые идут, шарфы, платки, яркий лак. «Оденьте ведро на голову, если ведро под цвет ваших глаз и яркого лака, а у вас яркие глаза?»
Отойдем от темы вещей, бесит уже, бесит иногда, вообщем не бесит, бесит, когда утром встаешь, а надеть нечего, бесит, когда просто лицо стремное, да точно. Креатив, тоже очень важно, мысли, книги, которые ты читаешь или не читал, картинки, рисунки, картины, шарики. «А какую музыку слушаешь ты?» Это отдельная тема, музыка- это все, без слов нельзя ,не могу слушать музыку без слов, есть такие ситуации, когда слушаю музыку без слов или когда меня насильно заставляют слушать ее и насильно без слов. Интересные разговоры, не переходите границу, общие интересы, не люблю нахальное превосходство и издевку, прикройтесь и прикройте свой рот, помолчим, иногда говорить не хочется и мне можется. «Твое маленькое сумасшествие» включает в себя кучу разных определений, сижу на уроке, играю с щекой, играю с губой, перебегаем дорогу «уточкой», перебегая, кричим и изображаем ту самую «уточку». Тебе плохо, мне хорошо, улыбаемся в темноте ярким фарам неизвестной машины. «Все не так замечательно, как хотелось бы этого, надо в Амстердам, там будет лучше, лучше без денег, с деньгами на неделю, а дальше снова нуль»
Видео, фильмы, кино, фото, фотография, пленка, цифра, камера, объектив, кнопочка, вспышка.
Английский язык, все языки, русский не помешает. Надо, хочу, должна, родители сказали, задумалась, вынуждена, потребность, люблю, нравится, не хочу, уже разговариваю, хочу читать и знать, хочу общаться, хочу писать правильно и без ошибок и превосходное произношение, чтобы никто не догадался, что ты разведчик. «А я фотографом хочу быть, пока пишу туфту»
Улыбаться, смеяться,(ха-ха),можно и «того»,хорошее настроение, позитивных людей, вечеринки, ночь, «го крайзи, го бананас». Верить в однополую любовь, радоваться за них. Все что ненормально и аморально, надо знать, не хочу так, что-то можно, что-то нет, рамки, границы должны быть. Самое лучшее место на земле - туалет, сам задумайся, если не согласен. Там можно спать, есть, курить, читать, думать, пить, петь, болтать, тупить, «лове», придумай.